— Это просто здравый смысл, — проговорил Калл. — Я бы тоже не стал высовываться, если бы увидел роту солдат на поезде. Для этого не надо быть генералом Ли.

Помощник Планкерт все еще думал о кровавой кости, что торчала из шеи убитого солдата. Когда в голове у него появлялась какая-то тревожная картина, от нее было трудно избавиться. Она словно застревала в шестеренках его мыслительного механизма. Застрять могла и хорошая картина, наподобие тех с молодым телом Дуби, что не выходили у него из головы перед женитьбой.

Но плохие картины застревали сильнее всего и сидели там дольше всех. На одной из таких картин Тед Планкерт видел, как его засасывает в зыбучие пески. Такие пески встречались возле Рио-Гранде, и помощник боялся их хуже смерти. Картина, в которой ты не можешь дышать оттого, что песок забивает тебе рот и нос, была плохой, но не до такой степени, как кровавая кость, торчащая из шеи человека. Лучше бы Брукшир никогда не рассказывал эту историю. Янки хлебом не корми, только дай поговорить о чем-нибудь таком, о чем культурные люди предпочитают помалкивать.

— И как выглядел генерал Грант? — спросил Калл. Его всегда интересовали великие воины. Грант и Ли, Стоунволл, Джексон, Шерман.

— Он выглядел пьяным и был пьяным, — ответил Брукшир. — Он выиграл войну, во время которой был постоянно пьян.

Калл не сказал ничего, но опять вспомнил своего старого напарника. Гас Маккрае тоже мог сражаться пьяным. И таким иногда сражался даже лучше, чем трезвым.

— Я бы чувствовал себя лучше, если бы кто-нибудь стащил у мальчишки эту винтовку, — заметил помощник Планкерт. — Миля — это очень большое расстояние для стрельбы.

— Полмили, — опять поправил Калл.

Брукшир задумался, будут ли ноги у Кэти еще толще, когда он вернется домой.

— Мне все же хочется знать, кто же этот второй грабитель, — проговорит он. — Тот, который напал на поезд в Нью-Мексико.

— Мне бы тоже хотелось знать это, — откликнулся Калл.

15

В Кроу-Тауне Джо жил с тремя проститутками. Но они были нужны ему не для развлечений — он никогда не развлекался с женщинами. Белую проститутку звали Бела. Она приехала на юг из Додж-Сити с шулером по кличке Красная Нога. Кличка появилась в результате того, что другой шулер вышел из себя и попытался вонзить нож ему в сердце. Но будучи пьяным и слишком разъяренным, он так сильно размахнулся, что сковырнулся со стула, на котором сидел, и в конце концов смог вонзить нож лишь в ногу своего врага. Красная Нога тоже был сильно пьян и вначале даже не заметил, что его нога была проткнута насквозь. Он обратил на это внимание только тогда, когда кто-то показал ему, что его правый сапог полон крови. Он посмотрел вниз, увидел, что сапог действительно заполнен кровью, и упал в обморок.

Несколькими днями позднее он и Бела покинули Додж-Сити и двинулись в Кроу-Таун, о котором молва говорила, что он вот-вот начнет процветать и превратится во второй Додж. Красная Нога с Белой планировали открыть в нем бордель и разбогатеть. Но приехав, они тут же увидели, что Кроу-Таун и не собирался процветать. Слухи оказались ложными. Население было темным и слишком бедным для того, чтобы поддерживать существование борделя или любого другого дела, кроме салуна.

Слоняться по свету больше не было сил, и Бела с Красной Ногой осели в Кроу-Тауне. Красная Нога беспробудно пил и к тому же имел склонность впадать в беспамятство в самые неподходящие моменты. Он вырубался даже за игрой в карты, а карты являлись его профессией.

Джо Гарза был совсем другое дело. Бела, немало повидавшая за свои двадцать восемь лет, никогда не встречала такой мужской красоты, какой отличался Джо. Походка, зубы, руки у него были просто прелесть. Красная Нога старел и становился ненадежным. Бела сделала ставку на Джо и добилась своего. Он заинтересовался ею и позвал жить в своем доме или в доме, который считал своим. В Кроу-Тауне дома чаще всего принадлежали тем, кто лучше стрелял. Джо не пришлось убивать никого, чтобы приобрести дом. За неделю до появления Джо Кроу-Таун посетил убийца Пекос Фредди, визит которого закончился убийством трех мексиканцев: отца, матери и брата двух молодых проституток, которые теперь жили вместе с Джо и Белой. Молодые проститутки Мариета с Габриелой так убивались из-за смерти своих родных, что поначалу им было все равно, где и как жить, да и жить ли вообще. Они знали, что скоро умрут, если останутся в Кроу-Тауне, но для того, чтобы выбраться отсюда, у них не было ни денег, ни средств передвижения, ни надежды.

Когда появился Джо, они просто уступили ему свой дом, двухкомнатную лачугу с низкими потолками, в надежде, что он позволит им остаться. Он позволил, а вскоре осчастливил тем же самым Белу, но в свою постель и даже в комнату не пускал ни одну из них. Женщины втроем спали на полу в большой комнате. Но даже это было лучше, чем спать с Красной Ногой, решила Бела, ибо Красная Нога был ненадежен еще и в том отношении, что часто мочился в постель. Он объяснял это тем, что однажды лошадь лягнула его в причинное место. Бела знать об этом ничего не хотела, она знала только, что каждое утро просыпается в луже. На полу дома мог оказаться случайный скорпион или змея, но они, по крайней мере, были сухими.

Джо позволил женщинам остаться потому, что кто-то должен был готовить ему пищу и стирать одежду. Бела стряпала, а Мариета с Габриелой содержали в чистоте его платье. Джо Гарза был самым чистоплотным обитателем Кроу-Тауна. Он требовал, чтобы его одежда стиралась как можно чаще. Это было трудновыполнимое задание в условиях города, где почти не было воды. Каждые три дня Мариета с Габриелой привязывали тюки с одеждой и постельными принадлежностями к маленькому ослику, потерянному кем-то, и отправлялись за одиннадцать миль по пескам к реке Пекос, где стирали одежду, сушили ее на кустах чалараля и везли обратно Джо, возвращаясь в Кроу-Таун к полуночи. Мариета с Габриелей были покорными и на многое не рассчитывали. Обе занимались своим ремеслом с десяти лет. Хождение к Пекосу и стирка для Джо казались им самым легким занятием, о котором приходилось только мечтать. Их не беспокоило, что Джо не интересовался ими. Он был guero, a guerosчасто бывали странными.

Белу однако тревожила холодность Джо. Она знала по опыту, что, если мужчина не хочет тебя, он тебя бросает. Джо был единственный в Кроу-Тауне, у кого водились деньги. Если он бросит ее, что она будет делать? Красная Нога теперь ненавидел ее. Он был мстительным человеком и несомненно попытается выместить на ней свою злобу в ту же минуту, как только уедет Джо. В порыве злости он как-то сказал, что привяжет ее к дереву и будет держать привязанной, пока вороны не выклюют ей глаза. На самом деле Бела не верила, что вороны могут выклевать человеку глаза, но угрозы Красной Ноги воспринимала всерьез. Он вполне был способен сделать ей что-нибудь ужасное и наверняка сделает, если у него появится для этого возможность.

Однажды Беле пришло в голову, что вкусы у Джо могут быть необычными. Ей попадались мужчины с изысканными вкусами. Чаще всего это были те, кто предпочитал лишнюю женщину в постели. Может быть, Джо понравится, когда они все трое одновременно окажутся в его постели.

Если в этом был хоть малейший шанс на успех, Бела хотела испробовать его. Она поговорила с Мариетой и Габриелой, но обе отнеслись к этому скептически.

— Три женщины одновременно? — удивилась Мариета. — Ему не нужна даже одна.

— Это так. Но, может быть, он предпочитает троих, — стояла на своем Бела.

Габриеле, самой молодой из них, идея не понравилась вовсе. Проституция и без того была плохим занятием, а то, что предлагала Бела, еще хуже. Габриела занималась проституцией с десяти лет, но никогда не смотрела на мужчин. Однажды собственный дядька заставил ее смотреть на него. Он выкручивал ей руки и бил до тех пор, пока она не посмотрела на него, но обычно она просто смотрела в сторону и притворялась, что ее нет в постели. Иногда, когда она смотрела в сторону, мужчины потихоньку забирали назад деньги, которые давали ей. Деньги у Габриелы долго не задерживались. Вначале, пока был жив, их забирал отец, а теперь их забирала Мариета.